Алине, похоже, совсем не нравится мать Богдана. Я же слушаю ее и инстинктивно кладу ладонь на живот. Фундамент для семьи… Господи, что вообще будет дальше?..

— Возможно, ты знаешь, — Алина обращает мое внимание на себя, — Полонская каждую весну устраивает благотворительный концерт. Не она сама — приятельница, глава одного из фондов. Но Анна Матвеевна принимает активное участие, да, считай, чувствует себя хозяйкой. В этот раз она попросила меня помочь, я скоро чокнусь!

— Выпьешь сока, Алин?

Я только сейчас замечаю, подруга выглядит взмыленной.

— Ой, да! Глотну… — кивает девушка. — Так вот, я не против помочь бедным семьям. Проблема в другом — общение с этими дамами. Вроде и благое дело делают, но нос так высоко задран. А я привыкла к позитивным людям! Как мои родители, их близкие друзья…

— Сочувствую, — жму плечами и подаю подруге стакан яблочного фреша.

— Ладно, прорвусь, — машет она рукой, — иногда просто жалею, что Влад уговорил меня не работать. Мол, в спокойной обстановке будем беременеть. В итоге я вляпалась в компанию Полонской!

Мне неловко обсуждать мать Богдана в негативном ключе. Понимаю, Алина просто на эмоциях. Но поддакивать не хочу.

— Главное ведь результат, Алин. Ты умничка, помогаешь людям. И Анна Матвеевна тоже.

Алина качает головой.

— Наверное, я выгляжу злой сплетницей, но плевать! Ты вот защищаешь Анну, а она о тебе справки наводит. Ой!

Гладкое лицо подруги кривится. Словно она ляпнула не то.

— В каком смысле? — разговор совсем перестает мне нравиться.

Подруга шумно вздыхает.

— Не хотела ведь говорить… Анна интересовалась у меня, как и где ты сейчас. Я еще поразилась. Но теперь понимаю, раз вы снова вместе с Богданом, мама сделала стойку. Не хотела тебе рассказывать и волновать! Язык без костей…

Алина и правда импульсивная. А у меня начинает щекотать в горле, я даже закашливаюсь. Наливаю сока и себе, делаю жадный глоток.

— Что ты рассказала?

Подруга щурится.

— Не волнуйся, в той компании я не расслабляюсь! Сообщила Анне, что мы дружили через мужчин и теперь толком не общаемся. О твоей личной жизни я не имею понятия.

— Спасибо…

Да, я оказалась права, мама Богдана меня узнала. Теперь ей нужно понять, насколько я могу помешать ее планам. А я всей своей жизнью иду поперек них. Мы с Полонским решили попробовать заново, у нас будет малыш. К такому Анна Матвеевна вряд ли готова.

— Вика, только не вешай нос! — Алина явно чувствует себя виноватой. — Если Богдан тебя любит, его мать не сможет испортить вам жизнь. А у Полонского к тебе точно глубокие чувства!

Ох, я не думаю, что Богдан пойдет на поводу у мамы. Но кому хочется проблем с родственниками отца твоего ребенка? Тем более после того, что я уже пережила. Между нами только начал вырастать хрупкий мир. Впрочем, ныть перед подругой я не буду. Она и так раскаивается.

— Алин, спасибо тебе, что рассказала, — беру подружку за руку, — честно. Говорят ведь, предупрежден, значит, вооружен. Так что даже не думай мучиться совестью. Расскажи лучше, как лично у тебя дела?

Алина кивает, я снова наливаю нам по соку, достаю мандаринки и зефир. Уже скоро подруга успокаивается, да и я отвлекаюсь. Слушаю ее и в который раз поражаюсь хитростям судьбы. Подружка всю жизнь прожила благополучно, в заботе хороших родителей. Ее муж тоже положительный, спокойный. Они мечтают о детишках, но пока с этим трудности. Зато на меня беременность свалилась как ком снега с еловой ветки. Но я ни в коем случае не завидую Алине! Просто понимаю, как важно ценить то, что дает тебе жизнь.

— Очень надеюсь, вы скоро подтянитесь, и наши дети будут друзьями, — от души говорю подруге.

— Спасибо, — улыбается та, — мы не унываем, да и ситуация не такая уж тяжелая. Надо стараться, не нервничать. Ох, скорее бы прошел этот концерт!

Алина заполошный и мягкий человечек, светские дамы взяли ее в оборот. Как могу, поддерживаю подругу, советую не обращать на них внимания и думать о добром деле. Уходит она вроде в хорошем настроении. Я и сама стараюсь не заморачиваться информацией. Нам нужно между собой определиться с Полонским, а потом уже думать о родственниках. А моя беременность — существующий факт. Тут хоть против будет Анна Матвеевна, хоть за…

Подруга уходит, и мои мысли занимает Богдан. Время к концу рабочего дня, мужчина не звонит. Утром он не сказал конкретно, заедет ли, и я не подумала спросить. Берусь за телефон, чтобы написать ему смс. Но только раздумываю над текстом, как высвечивается входящий.

— Алло, Вика! Как ты?

Перевожу дыхание. Почему-то так волнительно слышать его голос.

— Мм… Хорошо. Ты приедешь?

Не могу сдержаться от вопроса. Моя независимость трещит по швам.

— Я как раз это и хотел обсудить, — сообщает Полонский, — скоро буду, правда, долго не просижу. Обещал сестре с ней позаниматься, совсем забыл. Но она мне напомнила прямо недавно.

Меня умиляет всё, что связано с взаимоотношениями Богдана и Софи. Поэтому пару секунд я лыблюсь, а потом прихожу в себя.

— Ты можешь сразу езжать к сестре, — говорю мужчине, — а то у вас будет слишком мало времени.

— Не хочешь меня видеть? — быстро спрашивает Полонский.

Пока улавливаю в его голосе нотки смеха, успеваю раскраснеться.

— Я… М… Ты что?! Конечно, я очень хочу, чтобы ты приехал.

Богдан смеется в трубку.

— Хорошо, тогда обязательно буду.

Умеет же заговорить зубы. Но я и правда счастлива, что он заскочит. Тут же бросаюсь приводить себя в порядок, расчесываю и убираю волосы. Краситься в больнице глупо, я просто брызгаю на лицо термальной водой. Так суечусь, как будто Полонский не видел меня в разном состоянии. Но я реально чувствую себя заново влюбленной. Хм…

От предвкушения я даже забываю о недавнем приходе Алины, не очень приятном разговоре. Да я вообще не помню ни о каких своих заморочках, только прислушиваюсь к шагам за дверью. Наконец, до моих ушей доносится шорох бахил. Гостей тут впускают легко, но просят соблюдать полную осторожность. Богдан появляется в дверях еще и в белой накидке. В палате тут же ее скидывает.

— Чувствую себя супергероем. Привет.

Мне хочется сказать, что он и есть мой герой. Но я смущаюсь.

— Привет еще раз, — подхожу к мужчине, — молодец, что заехал.

— Не все вопросы можно решить по телефону.

Не успевает мое сердце подпрыгнуть от такого заявления, как ладони Полонского оказываются на моей талии. Тепло от них идет сразу вверх и вниз по моему телу. Я, не осознавая, подаюсь вперед, прижимаюсь к крепкому прессу мужчины. Сразу запрокидываю голову, смотрю ему в глаза.

— И какие же нельзя? — щурюсь.

— Самые интересные.



Ох, ну «самое» мы себе позволить пока не можем. Господи, о чем я думаю! Ну ладно, зато поцелуй не заставляет себя ждать. На этот раз он уже совсем уверенный, но все еще жадный. Похоже, не одна я соскучилась. С каждым движением меня наполняет счастливая нега. Хочется остановить момент.

Когда дыхание сбивается, Полонский выпускает мои губы, но меня оставляет в своих руках. Пальцы мужчины скользят по моей спине, поднимаются к затылку. Он гладит меня и крепче прижимает к себе. Я соприкасаюсь щекой с его твердой грудью, слышу гулкий стук его сердца. Дышу с ним в такт.

— Что делала днем? — голос Богдана спускает меня на землю. Хотя не совсем, ведь я до сих пор в его объятьях.

— Проходила процедуры, — пытаюсь собраться, — да… Еще ко мне приходила Алина.

— Хорошо пообщались?

Я замираю в мужских руках, но в следующую секунду мягко вырываюсь. Мне очень хочется спросить.

— Ты будешь сообщать своей семье, что я беременна?

Мы стоим друг напротив друга, и я вижу, как Богдан удивленно хмурится. Пожимает плечами.

— Они узнают, конечно. Как же иначе?

— Твои родители отнесутся очень негативно? — приподнимаю брови.

Я и сама знаю ответ на этот вопрос. Но мне хочется услышать позицию Богдана, что ли… Хотя я никогда бы не стала ссорить его с родными.